Митя Алешковский

Позавчера пришли хорошие новости, ржавое корыто, простоявшее минимум 15 дней на съезде с Ленинградского проспекта на ТТК, наконец убрали! Я хотел было написать язвительный пост о том, что городские службы, оказывается умеют оперативно работать, но делают это только если их подстегнуть, но решил не раздувать конфликта — зачем? Ну выполнили свою задачу, понадеялся я, и научились на будущее. Но какого же было мое удивление, когда сегодня я обнаружил, вы не поверите, ржавое корыто. Все то же самое, с тем же транзитным номером, с которыми после подольского ДТП так активно боролись наши «уважаемые» депутаты.

Так вот, свидетели наблюдали, как ржавое корыто увозили на муниципальном, а не на частном эвакуаторе. И, оказалось, что свезли его просто на соседнюю улицу — Беговую аллею, к дому номер 32. Просто скинули соседям. Так как и Беговая улица и Беговая аллея — это часть одного Бегового района города Москвы, попробуем предположить, что управа района тут не при чем, а исполнителями этого «перемещения» стала служба эвакуации города Москвы, которая действовала в интересах... 7го СПЕЦИАЛИЗИРОВАННОГО БАТАЛЬОНА ДПС ГИБДД НА СПЕЦТРАССЕ ГУ МВД РОССИИ ПО ГОРОДУ МОСКВЕ (ОБСЛУЖИВАЕТ ТРЕТЬЕ ТРАНСПОРТНОЕ КОЛЬЦО), ведь именно на их территории гнило корыто. Но как только корыто покинуло спецтрассу, и воцарилось на обычной улице оно перешло в зону деятельности БАТАЛЬОНА ДПС ГИБДД УВД ПО САО ГУ МВД РОССИИ ПО Г. МОСКВЕ. Вот так просто, скинули, и пускай соседи разбираются.

Зато теперь мы точно знаем ответ на вопрос откуда появляются ржавые тарантайки на улицах Москвы — их привозят туда привозят сами городские эвакуаторы, при поддержке ГИБДД города Москвы, основной целью которого, напоминаю — является осуществление безопасности дорожного движения.

Тринадцатый день на съезде с Ленинградки на ТТК стоит ржавое корыто. Я, как и обещал вчера, каждый день планирую приезжать к нему и проверять его состояние. После вчерашнего поста меня многие упрекают в том, что я не пишу никаких официальных заявлений в компетентные органы, но мне кажется, что вообще-то эти органы должны работать сами, и если на проезжей части несколько недель стоит и разлагается ржавая тарантайка, то отсутствие реакции со стороны этих самых органов, есть преступление. Они должны работать и БЕЗ заявлений. При этом нам всем в уши льют тонны сладкой информации о том, что город активно воюет с пробками. Я хочу эту активность увидеть своими глазами.

Сегодня, к моей радости, на машине обнаружилась наклейка с благодарностью мэру Собянину за чистоту нашего города. Я с удовольствием присоединяюсь к благодарившему! Сергей Семёнович, спасибо вам большое за то, что уже 13 дней ржавое корыто гниёт на дороге в центре столицы!

30 июня я вернулся из путешествия по Бельгии, и по дороге из аэропорта Шереметьево, на съезде с Ленинградки на ТТК увидел разбитую семёрку жигулей. Сегодня, через 12 дней, съезжая с Ленинградки на ТТК, в районе дома №32 по Беговой улице, я снова встретил эту машину. За это время, с нее уже успели снять колеса и украсть все из багажника и салона. 12 дней ржавое корыто, между прочим с номерами, гниёт на на проезжей части. Из него вытекают все жидкости — масло и бензин, вокруг разбросано битое стекло, троллейбусам приходится его объезжать, а в часы пиковой нагрузки, итак узкий съезд теряет лишнюю полосу для движения, по которой обычно едет общественный транспорт.

В связи с проходящей в столице предвыборной компанией а также активной программой правительства Москвы по борьбе с пробками, ведь только в 2011 году инвестиции в развитие транспортной инфраструктуры составили больше 200 миллиардов рублей, так вот, в связи со всем этим, я хотел бы провести эксперимент по эффективности работы городских служб. Каждый день, мне не лень, я буду приезжать сюда и смотреть когда же это ржавое корыто уберут. Напоминаю, пока что счет 12:0 в пользу ржавого корыта.

В «новом» пассажирском терминале аэропорта Сочи, строительство которого началось еще в 1989 году при советской власти, теперь, наконец начали монтировать телетрапы, их уже однажды смонтировали несколько лет назад, но по неизвестной причине демонтировали и сложили гнить сбоку от терминала. В новых телетрапах стоит влажно-гнилой запах и под ногами постоянно чавкают лужи на искусственном покрытии зеленого цвета.

Внутри терминала, чуть в стороне от сотрудников полиции, стоит одинокий казак, с кобурой на поясе, но без пистолета. — ему не положено, объясняет молодой сержант, проверяющий сумки на сканере у всех входящих в здание, — он в статусе добровольного помощника, дружинника. Но скоро ему выдадут гражданское оружие — газовый баллончик.

Бедолага казачок в серой бекеше из шинельного сукна и чёрной каракулевой папахе, еще не заслуживший множества казачьих орденов-побрякушек, довольствуется только жестяным жетоном дружинника на груди. Со скукой скрестив руки за спиной, что-то высматривает на потолке, крутит носком сапога по полу.

Прилетающих встречают сразу три стойки «официального» такси с разными логотипами и дизайном, чьи миловидные работницы зазывают клиентов, размахивая табличками с надписью «Такси» и отвечают на вопрос «на какой машине поедем?», — простецким «На нормальной».

Водитель «нормальной» машины первым делом сообщает, что пристёгиваться не надо, потому что темно, и никто не видит. Закончив, вероятно для соблюдения собственных понятий о скромности, пятиминутный рассказ о своих успешных, богатых, а главное, очень важных и влиятельных родственниках в Москве фразой «но это не важно», шофёр переходит к описанию того, как все плохо в Сочи, и того, кому в Международном Олимпийском Комитете и сколько проплачено.

Дойдя до обсуждения Путина, которого, несмотря на припаркованный президентский Ил-96 на перроне аэропорта, «в Сочи сейчас стопроцентно нет, я точно знаю», — таксист в ответ на какой-то из нелестных отзывов о результатах работы раба на галерах внезапно удивлённо вопрошает, «зачем такого человека обижаешь?»

— Зачем ему воровать? Он же пахан, он и так всё имеет, он хозяин всего: газа, нефти. Ему со всех продаж процент идёт.
— Это и есть воровать, отвечаю. Но не доходит, таксист ни на шутку обиделся.
— А ты чем занимаешься? А ,благотворительность, ну тогда всё понятно. Пилишь тихонько, да? Ну вот сколько тебе простых людей денег дают? Один? Два? Ведь, в основном одни олигархи тебе за откат жертвуют. Вообще, благотворительность — это сродни пирамиде, как МММ. А вот если ты такой благотвориель, где ж ты был, когда Крымск случился? Там знаешь сколько погибших было? Я точно знаю, на сто процентов...

Всё сочинские таксисты знают лучше других, странно только, что ни один из них так и не стал ни президентом ни премьер-министром.

По дороге в Красную поляну, в деревне Монастырь, видимо для придания экстра-духовности, ООО «Небеса» купило несколько билбордов для социальной рекламы, в которой говорится, что Сочи — город духовности и добра. Выглядит очень смешно, особенно рядом с билбордами Газпрома.

В горах строительство идет круглосуточно. Пыль, грязь, грохот, металл, бетон, самосвалы, снующие туда-сюда ПАЗики с турками и узбеками — строителями олимпиады, и темнота, сплошная темнота пустых окон не заселенных гостиниц и комплексов элитного жилья. Жилых — почти ни одного, дома пустуют огромными глыбами безликих многоэтажек, узко втиснувшихся в ущелье реки Ачипсе, и только одинокий экскаватор , стоя в центре горной реки , обдаваемый потоками ледниковой воды, усердно выкапывает булыжники со дна, складывая их аккуратными рядами у берегов.

В гостинице Park Inn, в отличие от прошлого года, на занавесках нету соплей, но за год Интернет стал платным, а когда покупаешь «шведский стол», то в счёт включают 5% за обслуживание. Зато мини-бар — бесплатный, и, вероятно, именно поэтому стоит один раз выпить все напитки из него, как его прекращают пополнять. Мелочи-мелочи...

Местные бомбилы, как и прежде, матерщинники, и ,приезжая, бесятся, хлопают дверьми и охают, когда имприходится лишние 10 минут ждать клиента за 250 рублей, стандартную таксу за пятиминутную поездку по прямой от отеля до подъемника.

Перед входом на самый большой склон всего курорта — Розу Хутор, стоят рамки металлодетекторов и сканер, в который надо положить свой сноуборд. Безопасность превыше всего. Правда, в этом году отдыхающих ожидал неприятный сюрприз. Курорт, в течение нескольких зимних месяцев закрытый на спортивные соревнования, несмотря на неоднократные обещания так и не возобновил работу в полном объёме. Работу возобновили только две трассы, и те только для обладателей сезонных абонементов и гостей гостиниц, расположенных в самой Розе Хутор. Причин — две, снега на нижних трассах уже нет, а на верхних трассах идёт заготовка снега для олимпийских игр. Ратраками его свозят с вершин и собирают в огромные холмы, в которых, укрытый специальным материалом, похожим на фальгу, сложенным тут же среди грязи в огромных рулонах, он должен пережить лето и обеспечить стопроцентную гарантию проведения спортивных соревнований зимней олимпиады в субтропиках. Об интересах туристов, заранее купивших билеты на курорт, не думает никто.

С учётом дороговизны проживания, около 10000 рублей за уик энд, и такой же стоимости перелёта из Москвы, цена 1600 рублей в день за ски-пасс на две подтаявшие трассы выглядит совсем уж хамской.

Среди моих друзей были и те, кто выбирается в горы всего раз в год, и они не могли скрыть своего разочарования из-за того, что заплатив так много денег за поездку, им приходится кататься по склонам, не сильно превышающим своей протяженностью подмосковные.

Зато ширится досуг! Теперь, на пустынной набережной Лаванды появился дорогой ресторан Red Fox, зарегистрированный на юридическое лицо «ЖирТрест Менеджмент», в социальной сети foursquare про это место пишут, что это любимый ресторан Путина. Это вполне сочетается с пивом за 420 рублей и ассортиментом из десятка разных устриц. Впрочем, не считая баров в гостиницах, этим перечень ресторанов в Розе Хутор и ограничивается.

Но выйдя из пафосного ресторана и пройдя через припаркованные рейндж-роверы последнего поколения и тюнингованные мерседесы, любой желающий может попасть в реальность. В трехстах метрах от пустынного и мертвого курорта расположен продуктовый магазин, где под нервные крики продавщиц в последние 15 минут разрешенного для продажи алкоголя времени выстраивается очередь из местных алкашей и работяг, покупающих своими сбитыми, почти до костей, пальцами бутылку белой и пиво на запивку. Жаркое и душное полуподвальное помещение заполняется едким запахом перегара от пришедших за догонкой. С ними в одной очереди стоят и американские туристы, не готовые платить за банку пива в гостинице цену ящика, и гастарбайтеры пьющие от скуки и усталости после тяжкой работы, и мы. И вот тут-то жизнь кипит, тут всё по-настоящему, по-русски, по-сочински.

Уик-энд в конце сезона, в грязи и хамстве, на растаявших склонах стоил мне столько же, сколько и недельный отдых в грузинском Гудаури на Новый год, в пик сезона, включая дорогу, проживание, ски-пассы и питание. И дело даже не в том, что, в отличие от Гудаури, в Сочи, несмотря на хороший рельеф гор, возвращаться не хочется вообще. Самое обидное, что всё это пафосное, безвкусное, наплевательское, разворованное, бездушное, псевдопатриотическое нагромождение благодаря государственной пропаганде многими воспринимается, как одно из главных достижений современной России.